Травинка малая увяла,
Готовя тело для зимы.
Но в корне жизнь не перестала;
Лишь ждёт тепла, приход весны.
Как только луч изгонит холод
И постучит, сказав: “Проснись!”,
Росток её вновь будет молод
И устремиться смело ввысь.
Тела, как травы увядают.
Им ограничен срок земной.
И силы наши убывают
В борьбе житейской с суетой.
Но, если в них есть Дух от Бога,
Морщины тело не страшат.
Оно воспрянет вновь из гроба;
И вечно будет в нём душа.
Душа оставит ненадолго
Наш бренный, ослабевший храм.
И дух, как часть живого Бога,
Вернут к Отеческим вратам.
Душа, как принадлежность духа,
Имея имя на века,
Кто легче воздуха и пуха,
Изъята будет от греха.
Сознанью, памяти и чувствам,
Всё, что душе принадлежит,
С поклажей мудрости, безумства
Быть в ожиданьи надлежит.
Одни – на лоне Авраама;
Иные в ад уходят ждать.
Прощённых не коснётся драма:
В огне всем грешникам страдать.
Земное время скоротечно,
Как гости на планете мы.
Но право, выбрать с Богом вечность,
Все здесь использовать должны.
Усопший избирать не может.
Ему лишь то, что заслужил.
Душа, как птица крылья сложит,
Оставив здесь стремлений пыл.
Но, чтобы в радости воскреснуть
И быть увенчанным венцом,
Спеши греха оковы свергнуть
И жить с Спасителем-Христом.
Душа не будет без награды
Но, силу в вере обретя,
Войдёт в чертог святой услады –
Итог земного бытия.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 2687 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
